5 мая.
40 лет БАМу… Дорогие друзья… Вот и настал момент истины – мы встретили день 40–летия БАМа. Впрочем, по большому счету ничего особенного не произошло. Все мы разве что прибавили к своим 18 – 28 годам (а большинство начинали БАМ именно в этом возрастном отрезке ) – четвертый десяток… 4 мая 1974 года в небе над стрелкой таёжных рек Таюры и Нии появился первый вертолет с посланцами комсомольского съезда… На берегу Таюры было многолюдно: прибывших встречали – рабочие, мастера, инженеры СМП – 266… – первопроходцы БАМа. Да, те, которые первую тропку к Звёздному начинали торить со 2 января 1974 года, которые и вертолётную площадку а на месте будущего Звёздного соорудили, и палаточный городок раскинули, и многое из того, чтобы их молодые коллеги чувствовали на этом берегу себя, как дома… Сами они появились в этом месте ещё 11 февраля… И с полным основанием отметили всесоюзный юбилей в этот день. Но датой всесоюзного масштаба всё–таки считается 4 мая – день, когда о магистрали века узнала вся страна…
Не так давно меня разыскал редактор иркутской газеты «Советская молодёжь»– номер один» Алексей Елизарьев: не тот ли я Фёдор Пилюгин, который возглавлял в Звёздном собкоровский пункт газеты? После того как я чистосердечно признался – да, меня вовлекли в это дело Арнольд Харитонов и Борис Ротенфельд – спецкоры молодёжки – прислал вопросы. Простые вопросы, но как же трудно почти на все (кроме одного: слежу ли за событиями на БАМе) на них ответить! Потому что они не просто окунули – бросили меня в водоворот молодости и буквально заставили вновь прожить период своей всесоюзной влюблённости… Я написал Алексею: «Вопросы Ваши в электронной почте явились, как мощные локомотивы, которые должны выйти на главный путь и доставить к станции назначения – газетной полосе – …вагоны воспоминаний». Да что там вагоны – целые составы, жаждущие отправления, накопились на запасных путях, а то и в тупиках, почти забытые, порой, – горько было осознавать – никому не нужные… Но даже в самые лихие 90–е годы в высказывания экономистов, политиков и ушлых борзописцев в то, что БАМ – дорога в никуда – не только не верилось – эти досужие рассуждения нас просто возмущали… Но громко кричали те, кто силы свои, огонь души в нашу магистраль не вкладывали. Потому–то с такой легкостью и приклеивали попавшие под руку выгодные для своей карьеры ярлыки. Не только нашей дороге и другим стройкам – политическим деятелям, мастерам культуры, всей стране…
И вот в это время скромный лесник из Таксимо (есть такая станция на БАМе), думая о том, чем бы накормить своих детей – получал–то скудную бюджетную зарплату – ехал на велосипеде на свой обход. Остановился по малой (извините за подробность, но без неё – нельзя) нужде. И вот под струей что-то блеснуло. Наклонился лесник, поднял заблестевший камень… И же чуть не умер: в его руках был полуторакилограммовый кусок золота! …Сколько еще самородков «вымыли» односельчане лесника, история умалчивает. Но то, что эту и некоторые другие дороги кто-то постоянно перекапывал – факт. Да, кому-то было выгодно, чтобы страна ковыляла в жизненном пространстве, не останавливаясь – по нужде или расчету – за золотыми самородками. Лишь геологи, открывшие десятки месторождений угля, полудрагоценных камней, медной руды (список этот модно продолжать долго), чтобы не пойти по миру с протянутой рукой, начали разрабатывать некоторые запасы сами. С одним из них я столкнулся в Москве – и как вы думаете – где именно? – правильно – в центре ГУМа, у фонтана. Владимир Могилев приехал в столицу с «золотым» предложением. А ему невозмутимый чиновник, ковыряясь зубочисткой, резонно заметил: «А если будете возражать, мы вообще ваше золото покупать перестанем. Купим в Колумбии или Канаде. Дешевле обойдется…»
Горько было всё это слышать…
И страну почти заставили забыть о том огромном богатстве – видимо, очень опасались прирастания могущества российского – которое обязано было осчастливить потомков, да и нашему поколению позволило бы жить безбедно.
Но она оставалась, наша дорога…
А когда люди об этом помнят, они задумываются о будущем, которое надо возводить на уже поставленном фундаменте… И спрашивают. И дело не только в набежавшем юбилее. Интерес рано или поздно должен был прорезаться… И вот они возникли – вопросы–локомотивы. И привели «персонал» моей личной «станции» в …состояние повышенной готовности… А я, монтёр пути, внешкор (к тому же однажды стараниями «молодёжки» – получивший звание лучшего внештатного корреспондента Иркутской области, кажется, за 1977 год), теперь с удовольствием становлюсь ещё и …составителем поездов. Вопросы–локомотивы урчат, пыхтят, перекликаются гудками и другими звуковыми сигналами, готовые, как та сказочная тройка, взвиться в минувшую даль, от которой до сих пор дух захватывает. Они нетерпеливо ударяют в стальные рельсы всеми крепкими копытами запряженных в них скакунов. И вот это самое щемящее, самое заветное ощущение – они готовы двинуться по пути, который без уложенных мною километров, был бы неполным…
Да, на моих станционных путях очень уж много скопилось вагонов, которые заждались отправки на новые станции… Как распределить их между прибывшими шестью локомотивами? Хотя, шестой (кому я хотел бы передать через газету привет), видимо, прибудет на станцию назначения всего с одним вагончиком… Но как же много будет в нём пассажиров! И Виктор Лакомов, и Вячеслав Аксёнов, и Леонид Казаков, и баянист Юрий Казаков, и Уланбек Джамиев, фотограф из Кунермы, и старатель из Мамы Юрий Скачилов… Список этот настолько длинен, что я, боясь утомить читателей, не называю – продолжаю общение с ними по телефону, при встречах, не загружая газетную полосу… Ведь они к нам, в степное ставропольское село, сами с удовольствием приезжают из Северобайкальска, Красноярска, Белгорода, Иркутска и других городов России… Вот на соседней улице моего родного села живёт бригадир Звёздного и участник укладки Золотого звена Александр Рапопорт. Он родом из Одессы и мечтал после БАМа поселиться в родном городе. Но к тому времени Одесса стала иностранным городом. Решали–рядили они с женой Соней (не рыбачкой, к одесскому подвижному составу – баркасам – отношения не имеющей – она из Кировской области) и решили выстроить семейный причал в безбрежном Ставрополье. Сейчас здесь живут уже три бамовские семьи, со дня на день ожидаем на постоянное жительство четвёртую (происходящее сейчас на Украине, ускорили это событие). Не последнюю роль в образовании бамовской диаспоры вдали от БАМа сыграла наша дружба, зародившаяся в Звездном… Да , за годы строительства БАМа выковалась целая народность людей, близких до духу, по устремлениям, по нравственным ценностям… Так что – шестой со своим единственным вагоном автоматически вольётся в основной подвижной состав… Над вторым – третьем – надо подумать… И этот – к четвёртому?! И так уже четвёртый состав получается таким длинным, что станция назначения – газетная полоса – его, пожалуй, и не вместит… А что же с первым (какие ассоциации вызывает слово БАМ) на выходной стрелке локомотивом? Он почему–то стоит в гордом одиночестве – вагоны к нему я никак не могу подобрать. Только пригляжу какой, так его перетаскивает к себе другая локомотивная бригада… Впрочем, если БАМ не просто дорога – магистраль, то и наши локомотивы не простая тягловая сила. Первый – коренник. Остальные – пристяжные, но все они помчат вагоны в одной упряжи! И в каждом таком вагончике будет десятки дорогих мне по Байкало – Амурской друзей–попутчиков. Я их собирал августа 1975 и до лета 1996 года. Они появляются и нынче, в эти дни – люди, с которыми хотя и не доводилось встречаться на БАМе, но они там были. Встречали похожие рассветы. Читали одни и те же книги и газеты, выполняли свою магистральную работу… Порой незаметную негромкую, стоящую вдалеке от укладки основной магистрали. Но именно эта работа позволяла сиять нашей жизни на БАМе всеми цветами радуги… И этим дороги мне…
А сегодня мы с дорогими мне людьми пролистаем «Архангельский альбом» –( встречи-бамовцев.рф )снимки, присланные большим патриотом и болельщиком БАМа москвичом Валерием Николаевичем Лобановым, сделанные им 26 апреля… Кого–то уже узнали… Кого–то узнаем с помощью …рядом стоящих. В голове общего снимка – наш путеукладчик – Александр Бондарь… Нашли в фотоальбоме и Анатолия Подзарея… А о минуте молчания прочли в письме Валерия Николаевича… Это сообщение навело нас вот на какую мысль… Наш сайт – это тот же локомотив–путеукладчик … Сейчас с вашей помощью мы обустраиваем станцию «Анатолий Байков».. А рядом в нашей памяти, как звенья на сплотках, живут люди, к которым наши пути ещё не проложены. Мы просто обязаны это сделать – вспомнить их на страницах нашего сайта Их, положивших жизнь на алтарь магистрали – Ярослава Огородничука, Виктора Войналовича, Михаила Калашникова – список этот, увы, продолжается…
Отдельное спасибо Валерию Николаевичу за сеансы связи – границы архангельской встречи стремительно раздвигаются!
25 апреля.
Завтра в Москве состоится встреча строителей БАМ. Об этом меня проинформировал Анатолий Подзарей. В связи с этим событием мы открываем новую рубрику – «Встречи на БАМе…» В ней расскажем о творческих людях – артистах, музыкантах, писателях, журналистах, – которые своей работой очень поднимали нам настроение, и даже сами, своими руками помогали нам строить БАМ. Нам бы хотелось чтобы своими поделились впечатлениями с нашими друзьями и читателями и вы, строители магистрали… Итак, встреча первая…
15 апреля.
Дорогой Ф.П.!
Внимательно прочитал твои воспоминания об удивительном человеке – Анатолии Байкове. И нахожусь под сильным впечатлением прочитанного.
Мне, южному человеку, родившемуся в Крыму, полюбилась природа Забайкалья: тайга, гольцы и Байкал. Поэтому всё, что рассказано о цветах Сибири, иван – чае, мене дорого.
Очень любопытны строки о деревянных домах, построенных в Подмосковье , о лесных массивах, берёзовых рощах и цветах. И о роли печурки в деревянном доме. Какое это наслаждение – греться теплом, которое дают поленья деревьев, напитавшиеся энергией летнего солнца… Надо быть большим романтиком, чтобы так нежно, как с живым существом, общаться с печуркой:
« … Моей печурке очень нравится, что на столе, как в Красном углу, появляются рукописи, блокноты, фотографии. Стол – это тоже печурка, которая высвобождает из архивов тепло минувших лет…»
Сразу вспомнил зимовье в отрогах Кодарского хребта, в нём мы, охотники, грелись от холода …
…Кстати о Кодарском хребте. Если мне память не изменяет, ты, Фёдор, летал на Кодарский хребет в ноябре 1981 года на вертолёте вместе с Алимухамбетовым (заместителем начальника «Бамтоннельстроя»). Итогом твоей поездки
была статья “Здравствуй, Кодар” в газете Северный Байкал и целый ряд фоторепортажей (в том числе – в газете «Правда»), где есть уникальный снимок Алимухамбетова, рассматривающего в иллюминатор
будущие строительные площадки Кодарского тоннеля. Так вот, 6 апреля он умер, и 8 апреля я с Ларисой и группой бамовцев провожали в Калуге его в последний путь….
«Белые цветы на чёрном поле». Это твоя семейная биография и начало строительства БАМа, посёлок Звёздный. Здесь ты встретился с Анатолием Байковым, здесь создал свою семью… Этот объёмный материал – яркая страница первых лет жизни строителей БАМа, людей, объединенных романтикой, патриотизмом и дружбой. Впечатляют строки, раскрывающие черты характера Байкова и особенности вашей дружбы. Трогателен сюжет о подсолнухах, выросших у вашего вагончика в Звёздном. Текст иллюстрируют фотографии, которые дополняют содержание и хорошо вписываются в повествование.
Хочу сказать, завершая рассказ о своих впечатлениях от сайта памяти Анатолия Байкова, что человек, взявшийся за эти воспоминания, обладает огромным душевным богатством. Всё, о чем он говорит, созвучно моему мироощущению. Его его жизнь и добрые дела полностью соответствуют духу того патриотического времени. Ещё и ещё вспоминаю комсомольский девиз: ” Мы строили БАМ и БАМ строил нас!” Думаю, и уверен, что под этими словами подпишутся твои коллеги и друзья по БАМу. Спасибо,
крепко обнимаю. Ждём продолжения ваших воспоминаний!
А.И. 12 апреля 2014, г. Протвино.
Не могу не вспомнить человека, печальную весть о котором сообщил Анатолий Подзарей… Олег Васильевич Алимухамбетов как раз и был одним из инициаторов моих первых поездок на Кодар. К нему я испытывал особые симпатии, мы плодотворно сотрудничали, он с уважением относился к работе журналиста. Можно считать его соавтором нескольких моих материалов (в том числе – в газете “Правда”). Так что – когда уходят соавторы, особенно остро осознаешь, как коротка жизнь. И нам, журналистам, надо успевать делиться теми впечатлениями, которые являются следствием стечения уникальных обстоятельств… Моя память о Алимухамбетове светла…
10 апреля.
Здравствуйте, друзья–ровесники и граждане молодых лет. Что–то задумался о тех, о ком поёт Вахтанг Кикобидзе – «Мои года, моё богатство». И думаю о рубеже, с которого всё лучшее, оставшееся …позади, особенно хорошо просматривается. На нём я и занял свою наблюдательную позицию. И силы сделать ещё кое–что, остались. И замыслы жгут душу. И есть главные условия для производительной работы – друзья. Они ждут, надеются, верят. И те, кто живёт рядом, и те, кто далеко в таком родном и близком Звёздном, в Кичере, Северобайкальске поддерживают. И те, кто остались только в памяти…
Я не просто перечитываю: «Всё в твоих силах….»; «Держись скромно, с достоинством…»; «Ребята – активнее…» – я слышу нашего друга и режиссёра Анатолия Байкова. Это не только напутствие перед открытием занавеса, обращённое к исполнителям конкретных ролей. Анатолий Сергеевич и сегодня нам пытается помочь, наполняет особым содержанием наши дни … А в то время мы, наверное, ещё не задумывались, что эти напутствия могут выйти далеко за рамки конкретного часа и намеченного театрального действия. И, наверное, тогда мы ещё не догадывались, что живём в своём лучшем времени. Да и некогда было предаваться подобным размышлениям. Надо было работать, много работать. Надо было успевать что–то сделать и после работы. Иногда, правда, посещали и такие мысли: нам казалось – вот уложим золотое звено – будет чуточку полегче. И откроются новые перспективы, познакомимся с новыми друзьями, и будем жить дружно и счастливо в стране, могущество которой прирастает к России и с нашим участием…
Как оно, это могущество, сейчас нужно стране!
Боль дня – юго–восток Украины… И чем ещё обеспокоены Европа, США? Ах, опасностью, исходящей из Росси?!! И кто же обеспокоен? Уж не потомки тех, кто в течение многих веков пытался завоевать Россию, поработить непокорных русских, превратить страну в сырьевую колонию?!!! И не те ли, кто прыгал до потолка – радовался, когда СССР развалился?! А почему сейчас не радуются – ведь на Украине (как–никак – бывшая советская республика) происходит почти то же самое, что в Союзе в начале 90–х?! Ах, развал незалежной происходит в пользу России… Именно потому надо Россию исключить из Европы, а заодно – переписать историю, в которой не будет России –освободительницы. Уж как только ни пытаются нас выставить… И агрессоры, и исчадье мирового зла… А мы, русские, давно должны валяться под украинскими плетнями, расстрелянные из …атомошенкинского оружия. Что ж: собаки лают, когда караван идёт. А российский караван начал очень уж уверенное движение….
Однако, что это я ударился в политику, лучше будет, если вернусь к своим собакам…
Сегодня открываю почту – обозначила свою активность моя электронная собачка (см. предыдущие дневниковые записи)– fpil47@mail.ru – и точно –письмо от Анатолия Ивановича Подзарея, легендарного начальника ТО–16, и строителя Северомуйского тоннеля. А. И. написал книгу «Мы строили БАМ не в белых перчатках», кроме того – издал книгу отзывов о своих воспоминаниях, а по–существу – предоставил слово тем, у кого есть что сказать о времени и о БАМе, но нет материальных возможностей оформить свою точку зрения в книжном переплёте…
Дорогой Ф.П. Открыл сайт об Анатолии Байкове… Прочитал всю его биографию и комментарии о его творческом подвиге. Этот человек – второй Павел Корчагин. И то, что Вы увековечиваете его память, заслуживаете огромного уважения общества. В год 40– летия начала строительства БАМа – это достойная дань памяти к тем, кто её строил. Спасибо за верность бамовскому братству.
Обнимаю, Ваш А.И.
Перечитываю свой дневник…Сегодня хочу поделиться ещё одной записью… Год 1981… Только что распахнул двери передвижной вагон–клуб на ударном перегоне БАМа. Начинается один из рабочих дней моих друзей…
Передвигаясь по трассе, я частенько заглядываю к ребятам. Вот и сегодня заночевал у них в «бронепоезде»…Проснулся от шагов по коридору. Кто–то прошёл в сторону купе проводников. Хотя… какие проводники, если вагон, как и весь состав, стоит на разъезде «Три пятёрки» – на 555 км БАМа. А по коридору, наверное, прошёл Володя Заботин. Кто же ещё? Это он может урвать у собственного организма три минуты самого сладкого сна – перед подъёмом. Хотя, нет… Всё–таки кто–то другой… Может, Володя Снеговой – ему надо успеть до работы отремонтировать передвижную электростанцию. Или Слава Огородничук – он сегодня за бригадира… А Заботину в рубку идти не надо. Он в ней живёт. Среди приемников, магнитофонов, усилителей, паяльников. Но всё равно для того, чтобы включить трансляцию, он должен встать раньше всех… Недоспать эти три минуты велят петухи – Володя включает магнитофон. И тотчас по всем купе запели …петухи. Сначала далёкие, но горластые – таких слышно даже в соседних деревнях. Затем принялись за дело и петухи …местные… Их крики ближе, громче… Да, хорошо услыхать, как поют петухи! Выглядываю в окно – там освещённыё летним солнцем сосны… Они покачивают зелеными игольчатыми ветками и … улыбаются во всю высоту своих медно–золотистых стволов. А в динамике первых петухов сменяет детское пение. Чистые высокие голоса разгоняют остатки утренней дрёмы, но я одеваюсь не спеша. А шаги в коридоре заставляют стоящий вагон покачиваться – бригада, вставшая по первым петухам, теперь дружно устремилась в баню, которая по утрам подрабатывает умывальником. Я не тороплюсь в умывальник – мне на другую укладку надо – в редакции ждут, когда из разнообразного материала, занесённого в блокноты, зафиксированного на плёнках, сооружу новый репортаж с ударного перегона. По этому уложенному «звену» – промчатся читатели моего родного «Северного Байкала»… Я позволяю себе дослушать, глядя в окно, очередную детскую песню: «От улыбки солнечной одной вмиг проснулись даже заспанные сосны…»
Впрочем, сегодня петухи и песни из 81–ого, разбудили меня во второй раз – на рассвете… А первый раз мы с Ниной проснулись часа в три ночи – самопроизвольно включились электронные часы–приёмник…Всё пространство спальни заполнил детский хор – дети пели о маленькой ласточке, которая летит через горы и моря – возвращается на свою родину. И мы притихли, слушая, как там, в воздушном, наполненном грозами, бурями, холодными ветрами пространстве летит маленькая птичка… Сейчас, в этот момент, в три часа ночи, ей особенно трудно. Потому и возникли в ночи эти детские голоса и чистое пение. Дети знают, как трудно в воздушной стихии птичке. Эта ночная песня – их молитва: «Ты лети, лети, ласточка моя…»
Наш сайт об Анатолии Байкове – это тоже ласточка. Он летит в безбрежном электронном пространстве, часто невидимый, иногда – незаметный. Но всё–таки –летит. И нам звонят, присылают письма и радуются – наша «ласточка» спешит в новую весну БАМа…
Апрель 2014 года. Сорок лет назад по всей стране начал формироваться отряд комсомольского съезда.
1 апреля. Это наш внутренний праздник. Утром первым делом позвоню Сашке. Может быть, дозвонюсь до Юльки Байковой. 4 апреля – день рождения Анатолия Сергеевича. Этот день он обычно отмечал на бегу. В конце репетиции. Дома. В общежитии, если о его рождении вспоминал кто–то из товарищей и ставил на стол бутылку «Монастырской избы». И то – разопьем и дальше по своим делам. Слишком много в конце сезона работы. Идёт подготовка к премьере. Очередные спектакли. Вечера, клубные мероприятия… Так и в том апреле, 1978 года – не до семейного праздника… Бригада Бондаря – костяк театрального коллектива – окончательно и бесповоротно решила перебираться на Бурятский участок БАМа. Мы заканчивали работу над премьерой по пьесе В. Розова «Четыре капли». В премьере, кроме Ильи Славина, заняты только постоянно пребывающие (работающие, живущие) в Звёздном. Спектакль состоит, по сути, из четырех одноактных пьесок. В каждой новелле – свои герои, действующие лица. На расстоянии в десятилетия вижу не только жизненные коллизии, которые отразились в «Четырех каплях». Драматизм каждой ситуации настолько переполняет обозначенные автором темы, что одна единственная капля – и всё из чаши терпения драматурга, режиссёра ринулось через край…А теперь отчётливо сформировалось ощущение, что под занавес драматического действия «Звёздные дни «Молодой гвардии» произошла завязка еще одной драмы, даже трагедии, которая, правда, пока не ощущается – понимание и осознание тяжести произойдёт позже, в Кичере… Этот период я определил для себя как «Капля ПЯТАЯ»… Перед премьерным спектаклем 1978 года он был злым, колючим… Его не радовало то обстоятельство, что премьеру мы отыграем в новеньком Доме культуры, который венчает все постройки, возникшие на склоне сопки. Не придала настроения и душеспасительная бутылка, принесенная по случаю его дня рождения… – А вчера он мне заявил, что пришёл в театр от … нечего делать, – задумчиво глядя на золотистую жидкость в стакане. Длинные волосы свисали на плечи, он хмурил брови, словно мы – всего несколько человек, самых–самых – к нему заскочили не для того, чтобы поздравить его с этим днём, а занесли забытый им на репетиции театральный журнал. – И на сцену вышел, чтобы …убить время… Мы не спрашивали ни о чём. Слушали. А он говорил, говорил… О новом дворце, не успевшем на главные спектакли. О наметившемся переезде бригады. О своей работе, идущей насмарку… И не потому, что кто–то пришёл в театр от нечего делать. Он не заинтересовал, не увлёк, не убедил… – Меня часто упрекают: актеров я поставил в самое незавидное положение: выпустил на сцену, не научив азам актерского мастерства. Вроде, все делаю, как учили, всё, что надо делать в таких случаях. Разберешь все по косточкам. А его нет на репетиции – он в командировке. Вышел – как слепой котёнок, натыкается на всех. А зрителю всё равно, где он был – режиссёр не доработал. Бьешься, как рыба об лёд…Обидно становится за себя: здоровый же мужик. Может, всё бросить, и как все – работать в бригаде, а это место пусть другой займёт… Но перед премьерой он предстал перед нами обычным Байковым – подтянутым, собранным; говорил с настроением. Начал с напутствия самой юной участнице спектакля шестикласснице Ирине Крепс. – Ира – активнее. Во всём должна быть твоя боль… Я, вероятно, неправильно тебе говорил, что надо говорить громко. Но где сама чувствуешь – надо понизить тон – понижай. Зрители тебя услышат… И ещё, Ира, к тебе просьба. Обморок ненатуральный получается. Надо упасть там, где стоишь… – Надо бы обучить её театральным падениям, – сочувственно заметил кто–то из ребят. – Сейчас нужно упасть как раз не по–театральному… А Толя Моисеенко, директор, постарайся подхватить заступницу… Так что, Ира, падай, не бойся… – Толик – уверенней держи себя на сцене. Ты – директор. У тебя власть. Всё в твоих силах. Ты только сначала заигрываешь – девчушка перед тобой. Потом дело принимает неожиданный поворот – больше грусти. Повернись к залу, покажи зрителям своё лицо, глаза… И прощальный монолог – разговор по телефону – чаще произноси имя девочки… Вася… Жесты у тебя великолепны. Жестам верю… А словам – нет… Больше вкладывай злости в слова… Саша… У тебя всё, вроде, получается, всё ты делаешь, вроде, правильно… Я чувствую, как ты стараешься… Вот от этого и появляется ощущение твоей скованности, а хочется впечатления о человеке раскованном… Вся тонкость в том, что внешне это не должно бросаться в глаза. Держись скромно, с достоинством… «Незаменимый». Х–ммм.. Вчера на репетиции было так хорошо, что сегодня, боюсь, не дотянете до вчерашнего уровня. Но постарайтесь сохранить, что наигранно. Всё действие вести активно, зажигательно. И помогайте друг другу (это всех актеров касается). Единственная просьба к тебе, Илья. Финал надо сделать в другом тоне. «Зачем же я, дуся, столько лет работал?» – здесь, боль, усталость, бессилие. Покажи зрителям свои глаза. А тряпка тебе зачем? Обыграй её: хочу дожить до того момента, когда из него человека будет делать – Байков поднял тряпку и потряс ею… Говорил он с улыбкой. От недавнего настроения не осталось и следа. Он делал свое дело: его уверенность передавалась нам, участникам спектакля. Мы все, конечно, волновались, но со словами режиссёра появлялось желание сделать так, как он задумал, не подвести главного человека сегодняшнего действия. Нам очень хотелось, чтобы и после спектакля настроение его как минимум не ухудшилось… На заднике, задрапированном в сине–зелёный цвет, развешаны большие фотографии. На них – портреты жителей посёлка, рабочие моменты строительства магистрали. Байков отбирал их тщательно, поясняя, что в каждой фотографии должна прослеживаться связь сценического действия с нашей повседневной жизнью. То есть – капля упала, разлетелись брызги… И они–то застыли на сцене в виде снимков, сделанных фотографом несколько дней назад… И покатило действие… Ирочка Крепс звенела, как колокольчик, но в голосе её явно угадывался набат возмущенного юного существа. В конце картины она грохнулась в обморок так натурально, что зал сочувственно охнул и замер: а что если девчушка в самом деле потеряла сознание?! Саша Чеховской, наконец, сделал то, что ему никак не удавалось на репетициях: ударил Василия Тузенко с такой силой, что тот от неожиданности … выпустил из рук авоську с апельсинами, плоды покатились по сцене. Один оранжевый шар выкатился к зрителям прямо в зал… Во время третьей картины зал непрерывно …хохотал. Реакция зрителей была для Ильи тем самым маслом, от которого его актёрский кураж ещё больше разгорался. От Славина вошел в раж и Дельнов. Аркаша так разыгрался, что на его фоне как–то потерялся третий участник этой «Капли» – Лариса Бурасова… Во всяком случае, она была менее заметной, чем на генеральной репетиции. Может, потому что за ту репетицию мы её перехвалили. Хотя и сейчас в желании выступить удачно её упрекнуть было невозможно. И нерв всего спектакля завершающая «Капля», как минимум, не опустила: праздничная компания детей разгулялась по–настоящему. И от этого невнимания к состоянию матери – её играла Людмила Киселёва – из глаз исполнительницы полились неподдельные слёзы. Это было так убедительно, что я, её партнёр по сцене, почувствовал, что глаза увлажнились и у меня… И зал загрохотал… Мы несколько раз выходили на поклон – овация зрителей не стихала. На сцену вышел один из зрителей – директор школы Леонид Аполлонович Выговский. Глаза его блестели. – Думаю, что выражаю общее мнение: спасибо ребята, за спектакль. Это была прекрасная работа! – Байкова! Режиссёра! – потребовали из зала, продолжавшего аплодировать. Мы искали Байкова глазами – режиссёра ни на сцене, ни в зале не было. Зрители начали расходиться. Но Людмила Григорьевна Шкарадёнок, начальник отдела кадров, не уходила. Она стояла перед сценой и …плакала. Байков появился, когда мы начали снимать декорации. Стол, который в последней, четвёртой капле, стоял на сцене, как декорация, но был накрыт настоящими продуктами. Сейчас – после спектакля – начнётся настоящий праздник – традиционный театральный капустник, на котором режиссёр оценит участие каждого… в спектакле и сезоне. Пока я бегал в лабораторию: на листе оргстекла должны были высохнуть наглянцованные перед спектаклем фотографии – праздничный стол удлинился – капустник решили проводить прямо на сцене. Настроение возбуждённого зала уже владело всеми безраздельно… Все о чём–то говорили. В один момент общий гул смолк – это появился один из группы совершивших бросок к Байкалу – Володя Бочков. Его тоже переполняли впечатления, но не от спектакля – в зал он попал в самом конце представления – от поездки за перевал. – Начальник поезда – Яненко – классный мужик. А главный инженер чем–то похож на Витальку Корхова. О, Федор Павлович, сфотографируй меня на паспорт… Из кузова Магируса выскочил мой рюкзак с вещами и документами. Я уже заявил в милицию. Рюкзак, если найдут, вернут – на трассе сволочей нет. Но на всякий случай надо перестраховаться… Байков сидел молчаливый и, казалось, безучастный… – Ребята, давайте выпьем за дружбу! За тех, кто уезжает! За ребят!– предложила Надя Обухова. Её не услышали. Надя, обиженная невниманием, растеряно вышла за кулисы. Но и на её уход внимания не обратили… Байков по–прежнему был погружён в свои мысли. – Друзья, – пересиливая всеобщее возбуждение, поднялся я. – Надя предложила выпить за отъезжающих ребят…Она хотела сказать что–то ещё, но не сумела всех перекричать…Не буду и я мешать вашему общению, тем более, что некоторые из нас так вот общаются, может быть, в последний раз в жизни… Потому не настаиваю на том, чтобы меня слушали все, особенно курильщики – вас ребята прошу оставаться там же, у дверей – на всех всё равно не хватит…
Заинтригованные курильщики спешно погасили сигареты, заторопились к столу. Остальные тоже повернули головы, разглядывая пакет в моих руках… Эти взгляды, установившаяся тишина смутили меняя. Я что–то повторил из уже сказанного Надей Обуховой и вышел из–за стола, раздавая фотографии… – Вот этот портрет – наш коллективный портрет – я вручаю каждому на память. Когда–нибудь, глядя на эту фотографию, вы можете сказать своим детям, внукам: у нас на БАМе был свой театр. Была «Молодая гвардия». Вот за тех, кто плечом к плечу к друг другу останется несмотря на время, на расстояния, и хотела произнести (Обухова, показавшись из–за кулис, возвратилась на своё место за столом) Надя Обухова. Я закрепляю сказанное фотографией… – Я хочу поддержать тост Нади и Феди, – поднялся Байков. – И скажу несколько добрых слов ребятам, потому как злых они наслушались достаточно. От тех, кто считает вас и дезертирами, и предателями, и рвачами…– в выражениях они не стеснялись. Хочу сказать вам, что конечно же вы не рвачи, не дезертиры – вы поступаете правильно… Подожди, Володя, – Байков оглянулся на пытавшегося вставить слово Графова. – И упрекать вас не в чем. Вы теряете в зарплате. И уезжаете из обжитого посёлка – здесь, всё, что могли, вы сделали. А теперь – опять в палатки. Вы едете делать настоящее дело. Я пью за вас, ребята! После этих слов режиссёра стаканы дружно сдвинулись, под их звон Графов всё–таки умудрился вставить своё слово. – Я, Сергеич, на то, что они говорили, хотел сказать словами Шукшина: «Как это я про себя поверю, что я – дурак?» Но эти слова лишь оттенили главное событие вечера. Это был даже не спектакль, не реакция благодарных зрителей. Это была оценка главного события года и, пожалуй, всего прошедшего четырехлетия. Именно потому некоторых ребят уже не было на премьере – одни уже уехали в Кичеру, другие – Бондарь, Машков, Голянова, Гирько – в Москву, провожать на БАМ отряд XVIII съезда комсомола… В оценке Байкова были и его признание, и разделённая убежденность, и далеко простирающийся вывод. Значит, пятый театральный сезон будет открыт и в новой Кичере. И там обязательно будет он, наш режиссёр и друг, Анатолий Байков… И от того, что он нашёл в конце очередного – прощального для Звёздного – сезона такие слова, хотелось петь, высказывать что–то значительное. Именно потому за столом и сверкали новые тосты, и звенели песни. Но вот в гуле капустника вдруг возникала тишина. Это кто–то из ребят, кажется, всё тот же Графов – выхватывал из поэмы Евгения Евтушенко строки: В жизни было грубее, корявее. К нашим потомкам по нашим путям Мы выйдем, проламывая фотографии, Ретушь газетную смазав к чертям. Порой мы падали, полумёртвые… Даже забыв стянуть сапоги… Но лентой чапаевской, пулемётною, Дорога ложилась на грудь тайги… Есть лжедороги, есть лжепророки. Смысл дороги не в просто дороге, А в том, куда она приведёт… Но в том звенящем месяце апреле, на склоне сопки любви, в сверкающем позолотой свежеуложенного бруса стен нового Доме культуры мы ещё не знаем, куда приведёт новая дорога. Но убеждены – к цели, которую наметила вся страна, она приведёт … Друзья страны Анатолия – с днем театра Вас! 26 марта. Володи, Саши, Люды – дорогие наши молодогвардейские люди! Что–то давно мы не вспоминали НАШ праздник так, как это делали в Звёздном, Кичере… Напоминаю – движение вперёд даже тогда, когда мы оглядываемся назад, продолжается! Это особенно остро чувствуется по зафиксированному течению времени в фотографиях, в записных книжках, личных дневниках… Для этой страницы сайта я выбрал фото из 1976 года. Кому–то из ребят бригады Лакомова, в которой я тогда работал, показалась забавной сцена на прорабском участке: я делаю в дневнике записи, а в тетрадь, контролируя протекающий процесс, с неподдельным интересом заглядывает посланец …будущего… Да! Появление собаки в связи с возникающим документом времени – моим дневником – наводит на мысль, что электронная собака –«@» – чтобы убедиться, что записи, которые скоро станут отправным материалом в дальнейшей работе литератора, ведутся, отправила в будущее сигнал своим сородичам, одна из которых и выполнила эту важную миссию, не вызывая недоуменных вопросов. Вот с тех пор и дружу с собаками, а без электронной особы – @ – сейчас не представляю жизни своей и работы… Среди моих корреспондентов – старые друзья и новые знакомые, Почте с «@» доверяю больше, чем «Одноклассникам» и другим сетям… Вот в одном из последних «@» писем человек удивительный и добрый – Анатолий Подзрей (поздравьте его – его родина – город–герой Керчь – вновь стал российским городом) сообщил, что москвичи и жители окрестных областей собираются в Архангельском на свою ежегодную бамовскую встречу в апреле – 26 числа). О том, что ему дорого каждое послание из 70–х, говорит и последний его сборник о друзьях– бамовцах, с которыми он ведёт активную переписку… В Северомуйске, во время спектакля по чеховским водевилям, в «Предложении», где играли Машков, В. Графов, Рапопорт, в результате неловкого движения упал и разбился стакан с водой. Что делать?
Актеры могли поскользнуться и упасть на осколки стекла… Но они – господа, не прислуга. Им ли заниматься уборкой помещения?! А других действующих лиц в водевиле нет. В этом – нет. А в другом, предыдущем – в «Медведе», где были заняты И. Сутурина и Л. Графов – есть. И на сцене снова появляется он, слуга – Женя Леденёв… С веником, совком, тряпкой. Молча сделал своё дело и с достоинством удалился. Зрители так и поняли, что стакан разбился не случайно – он подчеркивал градус кипения страстей находящихся на сцене актёров… Капустник по случаю 8 марта. Сценарий рождается в недрах бригады Бондаря. Стихотворную часть обеспечивают в основном А. Макловский и В. Графов. Цветы, поздравления. Стенгазета с юмористическими рисунками. Работает бар. Главный бармен – А. Бондарь. Мальчики на побегушках – Л. Графов, А. Петрунин, Е. Леденёв. Сервировкой занимаются самый главный специалист общественного питания поселка – Володя Григорьев и Илья Славин (ауу, Володя, Илья?!). Им активно помогали все. Наш знаменитый пожарный инспектор появился с сумкой, полной банок со шпротами. Все ахнули – шпроты – страшный дефицит, где …взяли?! – В магазине… – Свободно продаются?! – Совершенно свободно… Зашли со Шницелем (прозвище Григорьева), купили шпроты и пошли назад. Начинаются конкурсы. Соревнуются самые бесстрашные, самые смелые, самые ловкие – конечно – женщины. Пытаются завести «Дружбу». Кто–то прикладывает стартер к выхлопной трубе. Илья Славин и Саша Рапопорт падают со стула и, переживают увиденное с пола… Только Тая Бородина вставила стартер сразу туда, куда нужно… Она и гвоздь – двухсотку – быстрее всех вбила в брус. Правда, так и не стала победителем конкурса, потому что он состоял из двух частей. Вторая, в начале не объявленная, содержала следующее задание: «А теперь, милые дамы, кто быстрее вытащит вбитые гвозди!». Фраза ведущего вечера Ивана Машкова заставляет наши сердца сжаться и с сочувствием посмотреть на утонувшую в древесине шляпку гвоздя, который вбила Тая… Самых активных (а среди милых дам к тому времени явно выделились лидеры – Таисия Бородина, Надежда Обухова, Валентина Гирько, Любовь Чеснокова, Люба Крючкова) решено было премировать особо, а главным призом вечера, по мнению всей мужской половины, должен стать фотоальбом о театральной жизни. Он красовался в фойе нового ДК «Таёжник». За первый час его изучили все. Самой–самой активной оказалась Таисия Бородина – одна из тех женщин, которые в юный Звёздный переехали из старинных русских селений. Мы с Ниной, как создатели главного приза, объявили, что альбом присуждается ей… Пошли за альбомом – он все время находился в самой бойком месте Дома культуры – на стойке бара. Но пока мы отвлекались от бара, наслаждаясь другими напитками – духовными – главный приз …исчез. Кто–то, поняв, что ему «не светит», в разгар очередного конкурса «присудил» альбом сам себе и чтобы никто не оспорил это решение, припрятал его… Правда, юридически, его обладателем остаётся всё–таки Тая… Хотя сейчас, когда многие из фотоснимков того альбома стали просто уникальными, это слабое утешение… В каждой из поездок происходили события, которые до сих пор вспоминаются с улыбкой… О них с особой теплотой будут вспоминать участники театра при встречах, особенно в год 40–летия БАМа. Будут такие встречи и в Северобайкальске. И очень хочу, чтобы в разгар одного праздника, кто–нибудь объявил: «Участникам народного театра «Молодая гвардия» встретиться в фойе помещения, …., у монитора» – нам есть что сказать своим коллегам по театральному цеху». Пусть это объявление прозвучит, как объявление диктора по Иркутскому аэропорту, к которому, мы, первыми добравшиеся до этого города, обратились, чтобы не потерять друг друга в толчее аэровокзала: «Народные артисты Минин, Машков, …, Бочков! Вас ожидают у стойки регистрации!» А мы, автор этого сайта – Ф. Пилюгин и администратор А. Рапопорт, живущие ныне на Ставрополье – ждём вас на своих страницах. Не теряем надежды, что человек, о котором мы вспоминаем, пережитое нами время и события, когда–нибудь заинтересует и наших потомков – ведь у них будет не только повод, но и основание сказать: «А мои родители, деды, были в «Молодой гвардии» – народном театре созданном Анатолием Байковым»! 10 февраля. Опубликована очередная глава, шестая. Увидел её в преобразованном электроникой виде и ужаснулся: бедный наш читатель! Компьютер убрал красную строку, абзацы, выделенную прямую речь! Текст весь – в одном бетонном кирпиче! Надо быть очень заинтересованным читателем, чтобы одолеть его! М-да, укладывать рельсы было легче… Редактирование в сайте принесло одну приемлемую страничку, остальные на вмешательство не отозвались… «Разберёмся!» – сказал admin. В надежде, что мы преодолеем эти затруднения, и пишу главу седьмую… Связываемся со старыми друзьями, пишем письма (даже по почте) – задуманный нами проект не будет полным, если на него не отзовутся люди, знавшие и ЛЮБИВШИЕ Анатолия Байкова. Вот в главе шестой я цитирую Андрея Табакова: «…у бондаревцев есть и бригада, и коллектив». Это наблюдение прораб из Кичеры, человек, много переживший за эти годы и до сих пор уважаемый мною, сделал ещё в 1978 году … И теперь, спустя более тридцати лет – бригады Бондаря давно нет, а коллектив до сих пор есть! Как и в 70-х всех вместе собирает Анатолий Сергеевич Байков! Подтверждением его действия становится и сам сайт. Он возник в первую очередь как инициатива Александра Рапопорта, который до сих пор остаётся а составе «Молодой гвардии»… Как и Людмила Макловская, Владимир Заботин, Алевтина Ермолаева, Ферида Авицба… Мы разбросаны по всей стране. Но современная техника позволяет сократить расстояния и объединиться в один коллектив… Вот недавно присоединился к нам и Александр Васильевич Бондарь… Всё, что он написал, опубликовано в разделе «Это всё о нём…» Порой становится грустно: почему же молчат те, кто разделил с режиссёром самые первые годы на БАМе? Один из наших друзей, бурно отозвавшийся на телефонный звонок, однако, категорически отказался от каких либо письменных воспоминаний. Его испугало одно слово – «сайт». Он от него шарахнулся, как черт от ладана: «Даже не буду пытаться сесть за компьютер… Вот если бы встретиться, тогда всё и вспомню, и расскажу…». Увы, время меняет людей. И не только оставляя морщины, делает наши лица неузнаваемыми… Морщинами неузнаваемости покрываются души… А он, Анатолий Байков, из своего заоблачного далека, пытается вернуть нашим лицам прекрасные черты молодости, мыслям – упругость и силу и вывести из состояния старческого увядания… Потому то – мы продолжаем начатое им действие!
12 февраля. Admin, как и положено администратору, недоволен, что мы раскрываем свою кухню: зачем выпячивать свою безграмотность? Пытаюсь убедить его: затем, чтобы показать, что мы движемся… Вот уже сегодня пропал “кирпич” 6 главы. Есть и другие изменения в тексте и фотоиллюстрациях. Наверняка, наши болельщики, Тоня и Саша, это уже отметили… Они жили в Кичере, но за театром наблюдали со стороны. И кажется, разглядели на расстояние то, что не все участники нашего коллектива увидели изнутри… Мы с админом, как олимпийцы в одном командном забеге, вышли на дистанцию, и тем быстрее мы будем её преодолевать, чем заинтересованнее будут поддерживать нас трибуны… Фёдор Пилюгин.
4-ое апреля 2018год. Я сходила к Толе на могилку, постояла возле, помолчала-повспоминала…Дорогие бамовцы! Приезжайте в Чухлому, побывайте у Толи.